«Разгром» Александр Фадеев 86

он верил сам, что ноги у него перебиты, и вообще чувствовал себя так, словно не он, а Морозка носит шагреневые рубахи. -- Мы тоже знаем таких фронтовиков, -- добавил, краснея, -- я б тебе тоже сказал, если бы не был тебе обязан... на свое несчастье... -- Ага-а... заело? -- чуть не подпрыгнув, завопил Морозка, по-прежнему не слушая его и не желая понимать его благородства. -- Забыл, как я тебя из полымя вытащил?.. Таскаем мы вас на свою голову!.. -- закричал он так громко, словно каждый день таскал "из полымя" раненых, как каштаны, -- на св-вою голову!.. вот вы где у нас сидите!.. -- И он ударил себя по шее с невероятным ожесточением. Сташинский и Харченко выскочили из барака. Фролов повернул голову с болезненным удивлением. -- Вы что кричите? -- спросил Сташинский, с жуткой быстротой мигая одним глазом. -- Совесть моя где?! -- кричал Морозка в ответ на вопрос Мечика, где у него совесть. -- Вот она где, совесть, -- вот, вот! -- рубил он с остервенением, делая