«Разгром» Александр Фадеев 53

-- Свой... -- с горечью перебил Дубов. -- А нам он, думаешь, не свой?.. В одной дыре коптили... третий месяц под одной шинелькой спим!.. А тут всякая сволочь, -- вспомнил он вдруг сладкоголосого Чижа, -- учить будет!.. -- Вот я к тому и веду, -- продолжал Гончаренко, недоуменно косясь на Дубова (он принял его ругательство на свой счет). -- Бросить это дело без последствий никак невозможно, а сразу прогонять тоже не резон -- прокидаемся. Мое мнение такое: спросить его самого!.. -- И он увесисто резанул ладонью, поставив ее на ребро, будто отделил все чужое и ненужное от своего и правильного. -- Верно!.. Самого спросить!.. Пущай скажет, ежели сознательный!.. Дубов, начавший было протискиваться на место, остановился в проходе и пытливо уставился на Морозку. Тот глядел, не понимая, нервно теребя сорочку потными пальцами. -- Говори, как сам мыслишь!.. Морозка покосился на Левинсона. -- Да разве б я... -- начал он тихо и смолк, не находя слов. -- Говори, говори!.. -- закричали