«Разгром» Александр Фадеев 268

он меня за человека, а я... ну, как же?.. Не-ет, разве можно... -- И что ты мелешь без толку, миленький ты мой, -- сказала она, снова опустившись на корточки рядом с ним. -- Смотри -- дождик идет, сыро, завтра в поход идти, -- пойдем, миленький... -- Нет, я пропал, -- сказал он как-то уж совсем грустно и трезво. -- Ну, что я теперь, кто я, зачем, -- подумайте, люди?.. -- И он вдруг жалобно повел вокруг своими опухшими, полными слез глазами. Тогда она обняла его свободной рукой и, почти касаясь губами его ресниц, зашептала ему нежно и покровительственно, как ребенку: -- Ну, что ты горюешь? И чем тебе может быть плохо?.. Коня жалко, да? Так там уж другого припасли, -- такой добрый коник... Ну, не горюй, милый, не плачь, -- гляди, какую я собачку нашла, гляди, какой кутенок! -- И она, отвернув ворот шинели, показала ему сонного вислоухого щенка. Она была так растрогана, что не только ее голос, но вся она точно журчала и ворковала от доброты. -- У-у, цуцик! -- сказал Морозка