«Разгром» Александр Фадеев 232

очнулся в большом темном сарае, -- он лежал на голой сырой земле, и первым его ощущением было ощущение этой зябкой земляной сырости, пронизывающей тело. Он сразу вспомнил, что произошло с ним. Удары, нанесенные ему, еще шумели в голове, волосы ссохлись в крови, -- он чувствовал эту запекшуюся кровь на лбу и на щеках. Первая более или менее оформленная мысль, которая пришла ему в голову, была мысль о том -- нельзя ли уйти. Метелица никак не мог поверить, что после всего, что он испытал в жизни, после всех подвигов и удач, сопутствовавших ему во всяком деле и прославивших его имя меж людей, -- он будет в конце концов лежать и гнить, как всякий из этих людей. Он обшарил весь сарай, ощупал все дырочки, попытался даже выломать дверь -- напрасные усилия!.. Он натыкался всюду на мертвое, холодное дерево, а щели были так безнадежно малы, что в них не проникал даже взгляд, -- они с трудом пропускали тусклый рассвет осеннего утра. Однако он шарил еще и еще, пока не осознал для себя