«Разгром» Александр Фадеев 187

стало все безразлично. XIII. Груз -- Не люблю я их, мужиков, душа не лежит, -- говорил Морозка, плавно покачиваясь в седле, и в такт, когда Мишка ступал правой передней ногой, сшибал плетью ярко-желтые листья березок. -- Бывал я тоже у деда. Двое дядьков там у меня -- землю пашут. Нет, не лежит душа! Не то, не то -- кровь другая: скупые, хитрые они... да что там! -- Морозка, упустив березку, чтобы не потерять такт, хлестнул себя по сапогу. -- А с чего бы, кажись, хитрить, скупиться? -- спросил он, подымая голову. -- Ну ведь ни хрена, ни хре-на же у самих нету, подметай -- чисто!.. -- И он засмеялся будто бы чужим, наивным, жалеющим смешком. Гончаренко слушал, глядя промеж конских ушей, в серых его глазах стояло умное и крепкое выражение, какое бывает у людей, умеющих хорошо слушать, а еще лучше -- думать по поводу услышанного. -- А я думаю, каждого из нас колупни, -- сказал он вдруг, -- из нас, -- подчеркнул для большей прочности и посмотрел на Морозку,