«Разгром» Александр Фадеев 157

обязанность... -- Ерунда! -- Левинсон махнул рукой. -- Не позже как завтра к обеду сюда придут японцы по свежим следам... Или твоя обязанность быть убитым? -- А что ж тогда делать? -- Не знаю... Мечик никогда не видел на лице Левинсона такого беспомощного выражения. -- Кажется, остается единственное... я уже думал об этом... -- Левинсон запнулся и смолк, сурово стиснув челюсти. -- Да?.. -- выжидательно спросил Сташинский. Мечик, почувствовав недоброе, сильней подался вперед, едва не выдав своего присутствия. Левинсон хотел было назвать одним словом то единственное, что оставалось им, но, видно, слово это было настолько трудным, что он не смог его выговорить. Сташинский взглянул на него с опаской и удивлением и... понял. Не глядя друг на друга, дрожа и запинаясь и мучась этим, они заговорили о том, что уже было понятно обоим, но чего они не решались назвать одним словом, хотя оно могло бы сразу все выразить и прекратить их мучения. "Они хотят убить его..."