«Разгром» Александр Фадеев 109

только что созревшей юности, он упорно избегал оставаться с ней наедине -- то таскал за собой Пику, то жаловался на нездоровье. Он робел потому, что никогда не был близок с женщиной; ему казалось, что это выйдет у него не так, как у людей, а очень стыдно. Если же удавалось преодолеть робость, перед ним вставала вдруг гневная фигура Морозки, как он идет из тайги, размахивая плетью, и Мечик испытывал тогда смесь страха и сознания своего неоплатного долга перед этим человеком. В этой игре он похудел и вырос, но так до последней минуты и не превозмог слабости. Ушли они вместе с Пикой, неловко простившись со всеми, словно с чужими. Варя нагнала их на тропе. -- Давай уж хоть простимся как следует, -- сказала, зардевшись от бега и смущения. -- Там я постеснялась как-то... никогда этого не было, а тут постеснялась, -- и виновато сунула ему вышитый кисет, как делали все молодые девушки на руднике. Ее смущение и подарок так не вязались с ней, -- Мечику стало жаль ее и стыдно перед