«Машенька» Владимир Набоков 37

этих листах Ганин мельком заметил карандашные чертежи, колеса, квадраты, сделанные без всякой технической точности, а так, кое-как, ради препровожденья времени. Сам Алферов в своих теплых подштанниках, делающих всякого мужчину, будь он строен как Адонис и изящен как Бруммель, необыкновенно непривлекательным, уже опять расхаживал среди этого комнатного бурелома, щелкая ногтем то по зеленому колпаку настольной лампы, то по спинке стула. -- Я страшно рад, что вы наконец ко мне заглянули,-- говорил он,-- сам-то я не в состоянии спать. Подумайте,-- в субботу моя жена приезжает. А завтра уже вторник... Бедняжка моя, представляю, как она измучилась в этой проклятой России! Ганин, который хмуро разглядывал шахматную задачу, набросанную на одном из листов, валявшихся на постели, вдруг поднял голову: -- Как вы сказали? -- Приезжает,-- бойко щелкнул ногтем Алферов. -- Нет, не то... Как вы про Россию сказали? -- Проклятая. А что, разве не правда? -- Нет, так,-- занятный эпитет.